ЗОЯ ЭЗРОХИ ЛЮБИТ КОШЕК И НОВЫЕ СЛОВА
Интервью в газете «Телевидение Радио» № 29, 11 июля 2006 Беседовала Наталья Нутрихина
Когда заходит речь о современной поэзии, оказывается, что у всех разное представление о том, что это такое. Кто-то называет имя своего любимого поэта и слышит в ответ, что это вообще не поэт. Но есть имена, которые ставятся в первый ряд сторонниками любых направлений, и одно из них - Зоя Эзрохи.
В советское время её не привечала официальная печать. Стихи о любви к своей собаке, мечты о больничном листе как о возможности несколько дней не ходить на работу, откровенности о тяготах быта в восьмиметровой комнате с двумя детьми и "почти что двухметровым мужем" - все это мало привлекало редакторов. Тем не менее в 1990 году издательство "Советский писатель" выпустило первую книжку стихов Зои Эзрохи "Зимнее солнце". Вторая книга - "Шестой этаж" - вышла уже в другую эпоху. Она значительно расширила круг поклонников творчества Зои Эзрохи. В 2002 году вышел в свет солидный том ее стихов "На всякий случай". В этом удивительном сборнике даже "мелкие" детские и поздравительные стихи не кажутся лишними и ненужными. 21 июля Зоя Эзрохи будет принимать поздравления с юбилеем, что послужило поводом для следующего интервью.
- Согласны ли вы, что "на свете счастья нет" или все же есть?
- Конечно, согласна, кто ж я, чтобы с Пушкиным спорить. Удача, успех, радость - есть. А как можно быть счастливым, когда вокруг столько жестокости и несправедливости?
- Что ж, счастья нет. А все-таки - госпожа Удача вам встречалась? Жизнь у вас, как можно понять из стихов, непростая.
- Я считаю себя удачливой, грешно жаловаться (в стихах я грешу, но, видно, такое уж у меня амплуа). Из всех передряг живая выходила, у меня замечательные друзья, мои дети выросли хорошими и интересными людьми - несмотря на трудности и даже на то, что я была, к сожалению, мамашей, оставляющей желать лучшего.
- Чем занимаются ваши сыновья?
- Старший - программист, живет отдельно, а я живу с младшим, он тоже компьютерный человек, работает в полиграфии. Сейчас увлекся цифровой фотографией.
- Сыновья близки вам - при таких разных занятиях и интересах? Знают ли они ваши стихи?
- Безусловно близки. Не так сильно, как были мы с мамой. Но не такие уж у нас разные интересы. Есть точки соприкосновения. Стихи мои знают лучше меня. Многие мои знакомые расстраиваются, что их дети не читают. Во всяком случае не читают тех книг, какие читали родители. Что компьютер заменил книги. Что ж, новая культура. Да, мне бы хотелось, чтобы дети читали то же, что и я (собранная мною библиотека ими не востребована), интересовались, как и я, живописью... Но я вижу, что они знают и понимают не меньше, чем я, что по-своему не менее духовно богаты.
- Вы ходили в литературные кружки?
- До двадцати шести лет я умудрилась не знать, что есть такие кружки, литобъединения, литинституты (существование последних до сих пор кажется мне абсурдом).
- Выходит, вы - самородок?
- Да нет. Я всем путным обязана маме. Мама была уникальным человеком, всех друзей у меня отбивала. Скоро, может быть уже в июле, выйдет книга ее рассказов "Осмелюсь возразить". А по поводу самородков... Я не верила в них до недавнего времени. Но, оказывается, бывают. Мой любимый современный поэт - Александр Гималутдинов. В девяностых годах я вызвала плотника из жилконторы. Лет десять мы дружили, и вдруг оказалось, что он пишет стихи. Я в эти стихи влюблена. Это - настоящее. Я издала Сашины стихи в двух вариантах: откорректированные и с сохранением авторской орфографии - для истинных ценителей.
- Что значит - вы издали?
- Составила, оформила, напечатала в типографии. А теперь мы с сыном дома стряпаем книжки. Выпустили книжку "Барельеф" с моими стихами и фотографиями моего любимого фотографа Евгении Галандской. Издали посмертный сборник стихов Юрия Кашина "Законный праздник". Это был необычный, очень талантливый человек с трагической судьбой.
- В вашей жизни - две эпохи. Как вы оцениваете "новую" жизнь?
- Рада, что дожила до этого. Могу читать что хочу. Могу издаваться как хочу. Могу питаться как хочу. Да, преступно маленькие пенсии, дорогое лечение, но, знаете ли, у меня и раньше денег не было. Чтобы хоть что-то купить, съездить в отпуск, постоянно работала на двух-трех работах. Как вспомню ту жизнь... Например, что это было такое - в конце зимы купить картошку! Мы забыли, забыли, как жили. Мне жалко, что меняется облик города, закрываются привычные магазины, но я понимаю, что это - жизнь и бессмысленно на нее сердиться. Меня не раздражает реклама. Я не вижу беды в "новоязе".
Не понимаю, от чего надо защищать язык. Язык, речь - живой организм, они сами развиваются, обновляются, и смешно с этим бороться. Пусть кто хочет говорит "мокроступы", а я рада любому новому слову, неважно, какого оно роду-племени - из иностранного языка, из "фени", из профессиональной, например компьютерной, терминологии... Раз прижилось, значит, нужное слово, и нечего пытаться его прогнать.
- Зоя, я слышу о ваших стихах, что от них не оторваться, что это "сама жизнь". Знаю, что ваши стихи действительно оказались нужными многим людям, хотя вы пишете о себе, о своей семье. Как вы сами это объясняете?
- Удивляюсь этому. Мне столько писем приходит о том, как мои стихи помогают жить, как они близки, причем от людей, по-моему, совсем не похожих на меня, с другими обстоятельствами жизни, мировоззрением. Многие пишут, что я сильный человек. Ах, как они ошибаются. Кто-то хочет "быть похожим на меня". Не советую. А после выхода "Шестого этажа" столько людей звонило, что потом, если проходила неделя без звонка, дети говорили: "Мама, что-то давно твои стихи никто не хвалит". Бедная Алла Пугачева, как же она-то живет, при ее-то славе? Но сколько раз я наталкивалась на неприятие моего "мелкотемья"! В прошлом году во время моего выступления одна дама ушла возмущенная: "Как можно писать о такой чепухе!" Вроде бы после пушкинского "Зачем крутится ветр в овраге..." все уже ясно, ан нет. Шведский художник Карл Ларссон рисовал свой дом, детей, жену, соседей, слуг, животных и этим прославился.
- Ваши любимые животные - кошки?
- Всех животных люблю, кроме разве что энцефалитных клещей. Но кошки... Если долго не глажу кошку или собаку, у меня ломка начинается. У нас дома кошки всегда в пределах досягаемости. Вообще животные в моей жизни значат очень много. Я не могу смириться с тем, что существует такое варварство, как охота, вивисекция.
- Ваши планы?
- Творческих планов нет. Мне бы хотелось опубликовать свою работу "Кошки и собаки в поэзии" (начиная с Гомера). Это не столько антология, сколько исследование с обильным цитатным материалом. Буду искать, где бы это издать.
|